Гарри Поттер/Том Риддл
General, angst. Mild slash.
Go Gentle
Go Gentle
by Hijja (kennahijja@yahoo.com)
by Hijja (kennahijja@yahoo.com)
Я так и не узнал, как он вернул тебя к жизни. Как восстановил истерзанный дневник и пронес его обратно в Хогвартс. Как сумел подсунуть его туда, где я наверняка бы на него наткнулся. Как узнал, что я открою его, как только увижу, во что бы то ни стало. Очень… изощренная месть. Очень слизеринская. Должно быть, он обнаружил его среди вещей своего отца. Ведь я когда-то вернул его Люциусу. Давным-давно. Еще до того, как мир разлетелся на кусочки.
Я нашел его в тот самый день – в наш последний день в Хогвартсе, прежде чем мы должны были покинуть его навсегда. Результаты П.А.У.К.ов засунуты на самое дно чемоданов, все уже упаковано и готово к отъезду. Темный Лорд – повержен. Упивающиеся Смертью – разгромлены или рассеяны. Все вокруг – полны оптимизма и ожидания новых возможностей, скрывающихся прямо за поворотом.
И он – невинно выглядывающий из щели между моим чемоданом и пустой клеткой Хедвиги. Ждущий меня. Конечно же, я немедленно узнал его. Это была не та вещь, которую можно так просто забыть. Потрепанный, в черной обложке, чуть грязнее, чем в прошлый раз. Я перевернул его и прочитал твое имя, знакомое, как свое собственное. У меня и мысли не мелькнуло отнести его к Дамблдору. Это было бы разумнее, да – но нет, я просто открыл его. Вот так. На этот раз никаких букв, только выцветшие, пустые страницы.
И затем – сверкающий водоворот.
~ ~ ~
В следующее мгновение я снова стоял в Тайной комнате, только на этот раз она казалась куда менее реальной – камень, вода и статуи тонули в призрачном тумане. Всего лишь воспоминания, разбавленные каплей воображения, чтобы создать подходящую обстановку. Никакого василиска. Никакой Джинни. Но, конечно, ты. Ты выглядел в точности так, как я и запомнил – темные волосы, темные глаза, слизеринская мантия и лицо, холодное и жесткое настолько, что любой камень треснул бы от зависти.
Я заметил твою торжествующую улыбку и в тот же миг понял и то, что все было подстроено, и то, кто именно за этим стоял. Почти машинально я вытащил палочку.
Ты только улыбнулся чуть шире и с насмешливым сожалением покачал головой. Ты щелкнул пальцами, и моя палочка взорвалась облаком искр только для того, чтобы секунду спустя возникнуть в твоей руке.
- Добро пожаловать в мое сознание, Гарри. Боюсь, здесь ты бессилен.
Моя рука повисла вдоль тела. Да, я признаю, что внутри зашевелились мрачные предчувствия, а в груди появилась гнетущая тяжесть. Но не страх.
- Так что, ты победил меня в конце концов, Гарри?
Я потер лоб, чтобы унять легкий зуд.
- Вольдеморта… да.
Твои глаза сузились – ты не обрадовался, я видел, но удивлен тоже не был.
- Я и есть лорд Вольдеморт, - настойчиво произнес ты, но это была неправда. Ты был лишь зародышем, свернувшимся в самом начале исковерканного жизненного пути. Ты не был тем человеком – существом – на погибель которому я был рожден. Еще нет. Теперь уже навсегда – нет.
- Нет, - сообщил я, и без тени удивления увидел, как в твоих глазах разгорается гнев.
Ты взмахнул моей палочкой, и заклинание отбросило меня на несколько футов назад и швырнуло на одну из колонн, что обрамляли зал. Ощущение было такое, словно со спины содрали кожу. Даже если окружение было призрачным, я все еще мог чувствовать боль.
Конечно, ты не преминул доказать это. Твое Круцио заставило меня рухнуть на пол и повергло в бездну муки, слез и беспомощных стонов. Словно кто-то вонзил когти в самую душу и теперь сжимал их все крепче, стремясь пробраться глубже. С лихвой хватит, чтобы свести с ума любого. Но ты не хотел, чтобы я сошел с ума, и еще меньше хотел, чтобы я умер, так что в конце концов ты снял заклятие – и через какое-то время я это даже заметил. У меня не было сил пошевелиться, словно эти невидимые когти надежно пригвоздили меня к полу. Ты смотрел на меня со смесью удовлетворения, ненависти и презрения, пытаясь найти в моем лице что-то, чего там просто не было. Ни ненависти, ни гнева, ни даже вызова. Время, когда я имел право на гнев, давно ушло. И даже ты не мог ничего с этим поделать.
И, когда ты отчаялся найти все это в моем лице, твое собственное выражение тоже изменилось. Ты выглядел так, словно победу увели у тебя из-под носа в самый последний момент. Не сам факт победы, нет – но радость от нее.
- Ты вообще собираешься бороться? – выплюнул ты. Прежнее презрение в голосе смешивалось с недоумением.
Мне пришлось улыбнуться, хоть это и было болезненно.
- Нет, Том, - ответил я, терпеливо, словно несмышленому ребенку. – Я уже победил.
И в то же время проиграл, я прекрасно это знал, но ты бы не понял. Я всегда делал то, что от меня ожидали, и, когда у меня не получалось, люди страдали и гибли. И в самом конце, когда от меня ожидали, что я буду жить долго и счастливо, я понял, что просто не могу. Я позволил им превратить меня в убийцу – о, конечно, во имя самой благородной цели, но я все же уверен, что не был рожден для этого. Уверен, что не хотел такой судьбы.
- Победил, но не меня, - возразил ты. Что ж, справедливо, но ты все же ничего не понял. Ты не знал, как часто я размышлял о тебе. О том, кем ты стал, и о том, что ты сделал. Я схлестнулся с твоим вторым я, и победил его, потому что должен был это сделать. Не из мести, не ради славы. Потому, что был должен. Не ради себя, наоборот - против самых глубинных своих инстинктов.
- Он многое рассказал мне, этот сын Люциуса, - произнес ты и опустился на пол рядом со мной, обхватив колени руками. Поза, куда более естественная для меня, хотя я никогда бы не сумел принять ее с таким изяществом. – О том, что ты сделал с его отцом. О том, как ты лишил его всего. О том, как он тебя ненавидит.
Ты холодно улыбнулся, и я ясно представил себе твою роль в этих беседах – ободряющую, утешающую. Направляющую. Мне было почти жаль Драко Малфоя. Против тебя у него не было и шанса. Играть окружающими и самому быть чьей-то игрушкой. Истинная суть любого слизеринца. Хотя это мнение не совсем справедливо, не так ли? Те люди, чьей игрушкой был я, не имели никакого отношения к дому Салазара.
- И он предложил тебе сделку, да? – теперь я ясно все понимал, даже не имея представления о том, что за магию они использовали.
Ты самодовольно кивнул.
- Сделку, да. Свободу для меня, месть для него, а для тебя… - ты многозначительно умолк и нежно провел пальцами по моей мокрой щеке.
- Смерть? – закончил я за него. Страха не было. Совсем.
Ты улыбнулся – первая искренняя улыбка на моей памяти – и наклонился ко мне, целуя прямо в губы с той же нежностью, с какой твой пальцы ласкали мою щеку. Тогда я чуть не расплакался, потому что это было так ужасно больно, так безжалостно, эта гложущая тоска, разрывавшая грудь. Такой поцелуй был хуже любого проклятия. Я уже был готов сдаться, а ты вновь напомнил мне о том, чего я лишаюсь.
- Много, много хуже, - пробормотал ты, не отрываясь от моих губ, и утер мои слезы. Так что я просто закрыл глаза и позволил тебе привлечь меня к себе, и поцеловать меня еще раз, а потом еще и еще, по капле выцеловывая из меня жизнь, нежно, деликатно и очень, очень жестоко.
Здесь, в этом мрачном, призрачном месте под покровами дневника была лишь одна жизнь, которой можно было лишиться, одна, которую можно было забрать, одна, только одна, и именно в этот миг я до конца понял значение выражения «возлюби врага своего». Не какой-то там сухой догмат веры или религиозный парадокс, нет. Я просто смотрел на тебя и видел, что ты любил жизнь так сильно, что был готов пожертвовать всем чем угодно, абсолютно всем, чтобы только вернуть ее. Ты хотел жить так отчаянно, так исступленно – гораздо сильнее, чем я сам, так что я просто позволил тебе забрать жизнь у меня. Потому что ты так сильно ее любил.
~ ~ ~
Иногда я задумываюсь, что бы было, если бы я позволил тебе победить в тот первый раз, когда на кону была только моя жизнь против жизни Джинни. Иногда я задумываюсь, что бы было, если бы я позволил победить твоему второму я в нашем последнем поединке, когда на кону моя жизнь стояла против судьбы всего волшебного мира.
Иногда я жалею, что ты не уничтожил дневник сразу же после того, как покинул его. Здесь так ужасно одиноко. Но кому, как не тебе, знать это лучше всех? И иногда я желаю только, чтобы ты вернулся, хотя бы просто позлорадствовать. Ты, или он, хоть кто-нибудь, все равно. Но лучше все же ты. И вместе с тем я знаю, что этого не произойдет никогда. Ты Том Риддл. Было бы глупо ожидать от тебя милосердия. И, в отличие от меня, ты не из тех, кто оглядывается назад.
~ finis ~