Нервничаю, грызу скрещенные пальцы и вспоминаю все известные мантры. Кроме "ом мани падме хум" в голову ничего не лезет, но что-то сомневается, что она подходит для зависающих дисков. И чем больше он зависает, тем сильнее кажется, что ничего прекраснее работ неведомого Бранки я в жизни не видела; что без тиаматовского Дикого Меда, неизученного еще Блейма и невыносимо привлекательного существа с красными полосками на щеках и в юбке с множеством заклепок мне сегодня просто не прожить; что уже завтра звезды встанут по-другому, какое-нибудь гигантское судьбоносное колесо провернется, и смотреть-слушать это все станет безвозвратно поздно. Был бы хвост - комнату давно бы уже выстудило от его расстроенной дрожи.